загрузка...

Иван Кунин
Канун
Итак, наступает расплата
За синие детские губки,
За белое девичье платье,
За черную гарь душегубки.
За Вязьму, за Минск и за Вильно,
За тихие Крыма долины,
За камень, за камень могильный
В безбрежных степях Украины.
Итак, наступает развязка,
И пушки замолкнут надолго.
И танков железного лязга
Не слышно от Буга до Волги.
Как тихо! Как будто впервые
На ниве стрекочет кузнечик
И в небе огни зоревые
Зажег догорающий вечер.
Итак, наступает прощанье
Со всем, с чем я сжился за годы:
С постылой привычкой страданья,
С дыханьем военной невзгоды.
Так встанем навстречу Победе,
Прославим ее появленье,
Как жизнь дуновением меди
Приветствует солнца рожденье!
1944

Сергей Наровчатов
Дорога в Тчев
Я сегодня расскажу вам про дорогу в Тчев,
Как на пыльном перекрестке битых три часа
Я стоял ошеломленный, вовсе проглядев
Все видавшее на свете синие глаза.
Вел колонну итальянцев однорукий серб,
Под норвежским флагом фура проплелась, пыля,
И мне честь, шагая мимо, отдал офицер
В непривычном мне мундире службы короля.
Шли цивильные поляки, - пестрая толпа! –
Шел француз под руку с чешкой – пара на большой!
Их вчера столкнула вместе общая тропа,
Завтра их наделит разною судьбой.
Шел старик в опорках рваных, сгорблен, сед и хром.
С рюкзаком полуистлевшим на худой спине.
- Где батрачил ты? – спросил я. – Где свой ищешь дом?
- Я профессор из Гааги, - он ответил мне.
Шла девчонка. Платье – в клочья, косы – как кудель…
“Вот, - подумал я, - красотка с городского дна”.
- Как вы хлеб свой добывали, о мадмуазель? -
И актрисой из Брюсселя назвалась она.
Шел в диковинных отрепьях, сношенных вконец,
Черномазенький мальчишка – что за странный взгляд.
- Где ж ты родичей оставил, расскажи, малец?!
- Их повесили в Софии год тому назад.
Так и шли людские толпы… Что там толпы – тьмы!
Всех языков и наречий, всех земных племен.
В эти дня земле свободу возвращали мы,
В эти дня был сломлен нами новый Вавилон.
1945

загрузка...